В марте 2008 года мне удалось встретиться и поговорить с одним из кумиров моего детства — Юрием Петуховым. Я тогда работал над запуском проекта top4top и, воспользовавшись служебным положением, приехал к нему с Руськиным и камерой.
Конечно, к творчеству Петухова можно относиться по разному, но нужно признать, что именно его многотомные произведения в жанре «Кровавая баня в марсианском аду» и издаваемые им журналы «Приключения и фантастика» и «Метагалактика» заставили полюбить фантастику многих ребятишек из моего поколения. Благодаря ему я начал позднее читать Бредбери, Хайнлайна и Шекли. Когда в 2009 году Юрия Петухова не стало оказалось, что его помнили и любили очень многие.
Пусть интервью с ним (видео и расшифровка) полежит здесь.
Читайте, смотрите и не забывайте подписываться на новые записи моего блога по RSS, почте и ЖЖ
Несколько других моих интервью можно найти в разделе Содержание блога
Первая книга
Юрий Петухов: Это документальная повесть о армии советской, я служил в армии в свое время в 68-71 годах, и вот мои такие документальные воспоминания об армии – я изложил это все в книге. Ну не все, там знаете по тем временам цензура была жесткая достаточно, только то, что можно. Это первая моя книга была.
Она не переиздавалась. Пожалуй, это единственная книга, которая не была ни разу переиздана.
О литературе сверхреализма
Юрий Петухов: Я вообще не собирался, конечно, фантастику писать, думал заниматься прозой и кое-что написал в этом направлении, но потом убедился, что идеи лучше доходят, особенно до такой, молодежной среды, именно вот в образе таком фантастическом. Но чистой фантастики у меня никогда не получалось, потому что в любом единственная у меня такая фантастическая вещь это «Западня» — чистая фантастика, приключенческая фантастика. А дальше вот как бы несло в другую… в другом направлении, то есть везде вот такая политизированная была, что бы я ни начинал писать, а у меня все равно мои мысли вот о нашем обществе, они попадали туда в эти фантастические романы, где действие происходило в будущем, понимаете, в будущем или в прошлом.
А что касается сверхреализма – да, потому что когда появились первые мои романы-антиутопии, антиутопиями они тогда назывались, получилось что их, что от них отвернулись и писатели-реалисты, и писатели-фантасты, сказали, что это не наше, это не наше, мы не признаем. Вроде бы это фантастика, а с другой стороны какая-то такая, которая нам непонятна. И вот здесь на самом деле возникла уже мысль, что есть какая-то часть литературы, которая не подпадает вот ни в реализм, ни под эти самые так сказать вывески, ни под вывеску фантастики, это вот то же самое Альтис Данилов, если вы помните, вещь была известная тоже.
Это и не фантастика, и не реализм, и таких очень много, это еще корни надо искать и Михаил Чулков, и Александр Вильтман, и другие. Вот, так что единственное, что может быть где-нибудь это моя маленькая заслуга, в том что я возродил это уже в начале 90-х годов, и конечно, я убедился, что вот сверхреализм, он дает гораздо более широкие возможности, чем реализм как таковой или фантастика.
Потому что фантастика, будь то научная фантастика, она в определенных рамках. Фентези, это тоже всегда в определенных рамках – вымышленная страна какая-то, и в основном это следование каким-то западным образцам, а нам надо искать свои. Поэтому здесь сверхреализм и одновременно как бы антиутопия, вот так вот это можно определить.
О молодых и талантливых авторах
Юрий Петухов: Понимаете, я не очень отслеживаю, что там что пишет. Я знаю, что по моим следам пошли многие, когда появились так называемые русские проекты фантастики, помните какие-то издательства, я сейчас не помню. Русский проект – и пошли там одна за другой. Но они не вытягивают эту планку, то есть они опять-таки идут вроде сверхреализм, но впадают в фантастику, и опять это сводит немножко пониже. То есть нет вот той философичности, психологичности, нет психологизма – нет, не наблюдаю я такого.
И прямых, как сказать, или последователей, или коллег, которые пишут так же, после того, как вышло большинство моих книг, пожалуй может быть только Проханов стал писать так, если вы слышали про такого писателя – Александр Проханов, до этого он писал сугубо реалистические вещи, как вы знаете, там, про Афганистан, про то, про сё, красно-коричневый, и вдруг у него появляются такие книги как «Господин Гексоген», потом, значит, что у него там, «Политолог», «Крейсерова соната», «Теплоход «Иосиф Бродский», который никаким образом нельзя втиснуть в рамки реализма, понятие реализма, и в то же время не укладываются в фантастику никак. Потому что это наша реальная жизнь, но с какими-то такими сверхреалистическими допусками, что ни туда, ни сюда. Вот, может быть, Проханов из таких.
А из молодых я даже не знаю, я не очень слежу за ними. Говорят, неплохая вещь там была у Юрия Козлова, «Колодец пророков», вот, но не отслеживаю. То, что мне попадалось в руки, по крайней мере, что-то вот, когда попытки были что-то вот найти у Толстой, это было «Кысь» тогда, помните «Кысь»? Ну это здесь явно было видно, что она прочитала «Бойню» мою. «Бойня» — это 89-91 год она писалась, по-своему, там нет никакого плагиата, по-своему переосмыслила это и по-своему выдала примерно то же самое, но в другом как бы даже немножко жанре. Тоже, это же не сверхреализм и не фантастика. И это очень много. Вот сейчас почему мы задумали с Бондаренко, если вы знаете, критик такой, Владимир Бондаренко, не слышали?
Это очень известный критик. И вот эту библиотеку сверхреализма, и мы вот в эту библиотеку отбираем вот тех авторов, которые могли бы пройти туда – не фантастика и не реализм. Но это достаточно сложно. Может быть, вы нам поможете набрать таких авторов еще.
О журнале «Приключения и фантастика»
Юрий Петухов: Значит, дело в том, что советская фантастика, вот, особенно, так сказать, издательская политика в отношении фантастики была суровая достаточно, и был определенный круг авторов, которых печатали, там, Стругацких, Еремея Парнова или Владимира Щербакова до какого-нибудь, так скажем, был тогда Войскуновский, Лукьяненко тоже, но другой, да? Лукьянов, по-моему.
Вот, и фантастика была под таким гнетом. И когда немножко вот эта свобода слова, гласность начались, там было много минусов, но это был плюс, то первым делом появилась вот такая мысль – надо печатать тех, кто пишет смело, талантливо, вот, и не боится ничего в этом направлении. Пусть фантазия работает, мысль работает! И поэтому были зарегистрированы и газета «Голос вселенной», и журнал «Приключения и фантастика», «Галактика», «Метагалактика» журнал, «УФ-измерение», там. Было тоже такая полужурнал, полугазета. Множество, множество таких, да. И вот здесь вот как раз было предложено всем авторам показать себя, чтобы, и оказалось, что пишущих очень много. Там они выходили, были огромные тиражи, и много вот этих альманахов, но по-настоящему сильных вещей было не очень много. У нас авторов там было, сейчас я точно не могу сказать, но где-то порядка 160-180 авторов прошло по этим журналам только, не считая газеты, многие из них вышли в люди, сейчас печатаются, публикуются, известные, их необязательно называть, но они проходили через нас.
Очень большое внимание мы уделяли молодым авторам, именно молодым авторам, но не тем, кто пишет абы что, а на самом деле у кого есть какой-то талант. То есть давали им дорогу. Это было одно время, причем длительное, начиная с 91-го года и по 98-ой были тиражи большие, потом все пошло немножко на спад, не только у нас, а вообще в целом. Вот, но здесь, что касается общего вот этого цеха фантастов, то есть он все равно относился как-то скептически к нам всегда. Во-первых, я никогда не шел на контакт с ними, не участвовал в этих тусовках, скажем так, и встречах всевозможных, потому что никогда не считал себя писателем-фантастом, хотя редактировал даже эти вот журналы и газеты.
Ну и второе, конечно, им очень не понравилось то, что я выступил в первые годы существования «Голоса Вселенной» и «Приключения и фантастика» с критикой Стругацких тогда. Я, как и многие у нас в стране, и сам читал практически все, что Стругацкие написали, ну это культовые авторы, от них никуда не денешься, но когда у них появились такие произведения, как «Отягощенные злом», или «Сорок лет спустя», я написал критическую статью «Апостолы дьявола», потому что там главный герой был немножко закамуфлированный дьявол, который приходит в наш мир, как бы его пришествие, даже там сложнее история, потому что это второе пришествие Христа, который за время вот пока его не было превратился в какого-то демона, носителя зла. Сложная вещь, но она, так сказать, не совсем этичная была, с этической точки зрения ее нельзя было выпускать, потому что это и кощунство по отношению к православным людям, и вообще к русским, это и русофобия. И я написал эту статью «Апостолы дьявола» и после этого, а тогда у власти был еще Егор Гайдар, если вы помните, а это был зять Стругацких, он же женат на дочери, вы знаете, Стругацких? Не слышали про это? Я попал под такой пресс, что меня начали бить все – и фантасты, и чиновники, и так далее. На меня началась… страшное преследование после вот этой критики.
И такой дружбы с цехом фантастов не получилось у нас, разошлись мы с ними. Ну, мне эта дружба и не нужна была совершенно, потому что вполне хватало вот этих и журналов, и газет, издательства для публикации, и, так сказать, миллионные тиражи там, по тем временам, сейчас все это упало, после того, как появился как раз интернет, и все прочее, тогда же все это начиналось, всего этого не было. Все немножко пошло на спад. Ну, может быть, это и хорошо, зато в интернете тексты свободно гуляют, люди могут почитать, не надо бежать никуда в магазин там, правильно.
Про издательство «Метагалактика»
Юрий Петухов: Издательство «Метагалактика» появилось в 90-м году. В 90-м году оно было зарегистрировано и приступило к своей работе. И как раз вот издательство «Метагалактика», оно и осуществляло издание всех этих и газет, и журналов, и книг, то есть это ведь мало зарегистрировать что-то, надо чтобы кто-то издавал это, выпускал что-то и вот это издательство «Метагалактика» это и делало.
Издательскими делами я занимался значит только для того, чтоб дать дорогу тем, кого не публикуют, особенно в советские времена. Для того, чтоб было меньше проблем с публикацией моих книг, потому что когда что-то приносишь в другое издательство, особенно по тем временам, это же и карнали, и резали, и вырезали, и могли это вообще не принимать, а здесь это было проще уже, когда свое издательство есть, это печатается. Если что-то хорошее кто-то другой написал – тоже все это пошло. Да, значит издательство, оно никогда не помешает.
О поисках корней праиндоевропейцев
Юрий Пехухов: Ну, поиски эти были очень длительные, то есть пришлось объехать весь Ближний Восток и Средиземноморские регионы, кроме того, все Скандинавские страны, очень-очень много. А вылились они в мои книги. То есть это книга «Дорогами богов», известная, с которой начиналось все, потом это «История руссов» в трех томах, это «Русская Скифия» в соавторстве с Васильевой, это «Сверхэволюция».
А если книги – это книги, это вылилось в целом в то, что мне, как мне кажется, удалось нащупать вот то правильное, как сказать, какую-то ту дорогу, по которой надо будет идти в дальнейшем нашей исторической науке. Потому что то, что мы имели до сих пор, это как бы уже, ну все даже историки говорят, что нынешняя наука, то что мы имеем, она не показывает прошлое, как это было реальным прошлым.
Надо что-то менять, надо что-то делать, что-то находить, потому что слишком в рамках той романо-германской исторической школы, в которой работает академическая наука, там слишком много белых пятен и темных веков, везде, где что-то чуть-чуть не сходится, сразу – темные века, белые пятна, а на самом деле в истории все достаточно понятно, потому что, вот как мы видим, одно перетекает в другое и нет там ни разрывов, ни белых пятен, ни темных веков, все понятно и объяснимо, просто должна быть удобоваримая какая-то схема, по которой надо работать.
И если мы эту схему создаем, то мы можем в ней уже расположить все исторические события, если все это совпадает, все логически связано, значит, эта схема верна, и не надо искать ничего нового, потому что надо просто ее расширять как бы и логически можно связать все, что угодно, но логика Фоменко и Носовского вот меня лично она не устраивает, потому что они там, пускай он так сказать академик он у нас считается, но он кто, математик, да? Он же ведь не историк, методология у него неверная, и когда он, например…
Насчет «хронологии» я вообще не согласен с ним, абсолютно, потому что существует устоявшаяся хронология, и если мы ее нарушим, у нас все полетит вверх тормашками, просто мы не соберем по частям что, когда, где, это очень просто разрушить, но потом это восстанавливать будет очень сложно. А как историк он непрофессионал, в свое время я предлагал тем людям, которые, так сказать, работают с ним и издают его, проконсультировать его и немножко, даже может быть, свои какие-то замечания, чтобы он, мне за это ничего не надо, просто чтобы не сбиваться с пути, чтобы это выглядело хотя бы немножко профессионально. Но когда они отказались, когда пишет о том, что, так сказать, естественно, есть следы пребывания руссов, русских славян в Европе, по всей Европе абсолютно, везде – топонимика и так далее.
Но когда Носовский и Фоменко объясняют это тем, что это какие-то там казаки пришли туда – при ком, при Иване Грозном, что ли? Какая-то путаница, совершенный, абсолютный бред. Это все было значительно раньше, наоборот, ушли оттуда, а не пришли и завоевали Европу, не было этого никакого завоевания, это очевидно, и логики здесь никакой нет. Теперь что касается их книг – я вижу там огромное количество иллюстраций, которые ну, попросту говоря, ни к селу ни к городу, вот есть иллюстрация – там какой-то храм, какой-то идол, какие-то подписи, ничто ни с чем не связано, то есть логики там нет никакой, абсолютно никакой.
Лингвистически они очень слабы, очень слабы. Единственное, что я могу поддерживать – то, что вот ими движут какие-то добрые все-таки, у них есть стремления, ну благими намерениями тоже выстлана дорога в ад, как говорится. В чем я с ними бесспорно согласен, это то, что никакого татаро-монгольского ига на Руси не было, потому что на Руси не было монголоидов как таковых в те времена.
Если бы пришла к нам орда монголов, натуральных монголов, монголоидов, то у нас бы остался бы хронеологический материал, антропологический материал, как это называют антропологи, в могильниках, то есть монгольские черепа, их нет. Когда мы берем всех, вот академии Алексеев, все об этом пишут, все это знают, но не могут увязать две вещи. Пишут, что 14, 15, 16 века на Руси практически вообще нет монголоидного элемента. Но это ж не могло быть, что пришла целая орда, завоевала огромное государство, целую кучу княжеств, и никто из них не был убит, никто не был похоронен. Что, они все останки свои вывезли куда-то к себе опять в Монголию? Не было этого. Вот тут я с ними согласен. Но они это объясняют по-своему, хотя для этого есть научное объяснение. Потому что под этим же самым названием, этнонимом, это даже нельзя, монголы – подразумевались совершенно другие этносы, которые, это так называемый скифо-сибирский мир, который вот с Северного Причерноморья до Тянь-Шаня, Алтая и чуть не до Тихого океана, это тысячи там курганов осталось, открывают, раскрывают, знают, что это европеоиды, что они обладали там колоссальной властью, могуществом, что они дали всем династии – и Китаю, и Корее, и так далее, и самой потом будущей Монголии, и казахам, все это вот было скифо-сибирский мир, и индоевропейский, скажем так, арийский.
Ну вот это замалчивают все, и нам приплетают каких-то монголов, которые пришли, завоевали Русь. Хотя всем очевидно, что именно вот эти представители скифо-сибирского мира, эти огромные роды, они пришли, это те же самые руссы, но руссы-язычники, индоевропейцы, которые пришли сюда и здесь столкнулись с руссами-христианами, у них начались уже здесь войны, усобицы, и прочее. Вот, вот только так можно объяснить. Вот здесь они как бы нащупали правильное русло, а в остальном у них очень… Когда они говорят, что у них Иван Калита – это одновременно кто там еще? Это, я не знаю, Мамай там, А Батый это Александр Невский, ну знаете, это мы сейчас скажем тогда, что… Не буду уже давать эти самые, потому что тут… Но у них очень много последователей, конечно, у многих крыша поехала. Я все-таки за научный подход. Должен быть какой-то научный подход.
март 2008 года
За кадром — Антон Голубчик
За камерой — Алексей Руськин
Расшифровка — Анастасия Подлесных
Не забывайте подписываться на новые записи моего блога по RSS, почте и ЖЖ
Несколько других моих интервью можно найти в разделе Содержание блога
Оставить комментарий